Это оффтопно, наблюдение в память.Когда-то электрички занимали довольно значительную часть моей жизни. Маршрутки катались нерегулярно, стоили в 10 (!!!) раз дороже, плюс на них надо было за сутки записываться (ага, Питер-культурная столица с цивилизованными очередями к транспорту, но область отличается еще больше). Весь одиннадцатый класс, как и большинство сверстников, я прокатался на курсы-олимпиады-дни открытых дверей и прочее, ну а потом началась эпопея с "электричка-метро-работа-метро-универ-метро-электричка". Постепенно запоминался каждый из людей, которые отправлялись с тобой в несусветную рань, курили на перроне, кутались в шарфы и капюшоны, занимали изо дня в день одно и то же место у окна, писали отчеты, решали домашку, читали книги, дремали, закидывая голову на бок. Помимо них набиралась вполне себе душевная компания из человек 10-20, с которыми совпадала большая часть поездок, и которые принимали, как родного (это когда летишь с универа на последнюю электричку, как подстреленный, потому что куковать на вокзале не представляется возможным, взлетаешь вверх по эскалатору, добегаешь в первый вагон, и шуруешь до четвертого - а там уже нагретое место, заботливые плечи с каждой стороны (если хочешь спать), пачка сока, сникерс и прочая ерунда, книжки, болтовня, смех - за которым тонны физической усталости и многое подобное, что превращало этот кошмар во вполне себе душевный отдых). Продавцы сопутствующих и малосъедобных товаров тоже запоминались из года в год: женщина лет 60-ти, которая рисовала себе розочку на щеке (а зимой снежинку), носила поролоновые косички и начинала всегда со слов: "Волшебное, сказочное мороженое, мои зайчики, мои сладенькие, а ну, кому тут сказочного мороженого, мои принцы и принцессы?", мужчина с немыслимой длины волосами и бородой - из всего лица были заметны только квадратные очки - он молча заходил со стопкой газет, выжидал пару минут, образовывалась тишина, потом смешки, потом опять тишина, и его: "Так. Короче. Покупаем?". Среди них была женщина, которая как-то выделялась внутренней теплотой, харизмой, обаянием. Из всех она была самая молодая (?), лет 40-50, приветливая, опрятная, деловитая с удивительно приятной дикцией. Как будто вокруг не грязный вагон, а бизнес-центр, и она хочет предложить новые картриджи. Постоянно угощала нашу компанию бесплатно, мальчишки с ней флиртовали, она отшучивалась, всегда ровно-ровно держала спину несмотря на многочисленные котомки. Мне иногда было любопытно, что она видит, когда заходит? Не может быть, чтобы то же, что и мы.
Я это к тому, что вначале, когда ехал на поезд до Москвы (тоже на электричке), увидел знакомый силуэт, но решил, что ошибся. А сегодня, возвращаясь с Катсу с "Поттера", действительно узнал ее. (Больше, кстати, из "стареньких" никого не мелькает.) За эти годы она катастрофически состарилась (теперь ей все 60, должно быть), поседела, лицо уже сплошь в морщинах, и в глазах такая бездонная усталость, такая безграничная, немыслимая. При этом улыбка та же, и интонации, и осанка - ровная, только в ней насквозь что-то болезненное, надрывное, тоскливое до ужаса. Как будто отпусти она эту свою улыбку, и не останется ничего. Чем она живет? Когда для тебя что-то "временное", "этапное", "проходящее", странно представить, что для кого-то это и есть "насыщенность", "будничность", жизнь?